— Гриша, — сказал он, положив обе руки на плеча Скуратова, — как бишь ты сейчас говорил? Я
рублю сучья да ветки, а ствол-то стоит здоровешенек? Гриша, — продолжал царь, медленно выговаривая каждое слово и смотря на Малюту с какой-то страшной доверчивостью, — берешься ли ты вырвать с корнем измену?
Неточные совпадения
— Подрядчика, батюшка. Стали мы ясень
рубить, а он стоит да смотрит… Стоял, стоял, да и пойди за водой к колодцу: слышь, пить захотелось. Как вдруг ясень затрещит да прямо на него. Мы ему кричим: беги, беги, беги… Ему бы в сторону броситься, а он возьми да прямо и побеги… заробел, знать. Ясень-то его верхними
сучьями и накрыл. И отчего так скоро повалился, — Господь его знает… Разве сердцевина гнила была.
Не говорю о том, что крестьяне вообще поступают безжалостно с лесом, что вместо валежника и бурелома, бесполезно тлеющего, за которым надобно похлопотать, потому что он толст и тяжел, крестьяне обыкновенно
рубят на дрова молодой лес; что у старых дерев обрубают на топливо одни
сучья и вершину, а голые стволы оставляют сохнуть и гнить; что косят траву или пасут стада без всякой необходимости там, где пошли молодые лесные побеги и даже зарости.
В коленях у него сидит старая легавая
сука, Сумбека, стоившая будто бы когда-то тысячу
рублей, которую Егору Николаевичу несколько раз за нее даже и давали, но ни разу не дали.
— Пустота сдавай в кортому; пашню, вероятно, крестьяне под поскотину наймут: им скот выгнать некуда. Жалованье тебе назначаю в год двести
рублей, на твоих харчах. Рассчитывай себя из доходов, а что больше выручишь — присылай. Вот здесь, во флигельке, и живи. А для протопления можешь
сучьями пользоваться.
— Да… там какой-то человек сухие
сучья рубит.
— Оттого, государь, не избыть тебе измены, что ты
рубишь у нее
сучья да ветви, а ствол-то самый и с корнем стоит здоровехонек!
— По здешнему месту один вал десяти
рублей стоит, а кабы в Москву, так и цены бы ему, кажется, не было! Ведь это — какой вал! его на тройке только-только увезти! да еще другой вал, потоньше, да бревно, да семеричок, да дров, да
сучьев… ан дерево-то, бедно-бедно, в двадцати
рублях пойдет.
Время выемки ястребов из гнезд зависит от охотников: кто из них не скучает уходом за маленькими ястребятами, для корма которых нужно мясо мелко
рубить, тот вынимает молодых в пушку; такие ястребята ручнее, и вынашивать их легче; но многие охотники утверждают, что они бывают тупее, то есть не так жадны, резвы и сильны, как ястребята оперившиеся, которых ловить уже приходится силом на длинной лутошке, потому что, когда человек влезет на дерево, — они распрыгаются по
сучьям.
В ненастное время и к осени грибы отдаляются от деревьев и охотнее растут по опушкам и голым горам — на отскочихе, как выражается народ, — а в сухую и жаркую погоду грибы жмутся под тень и даже под ветви дерев, особенно елей, которые расстилают свои
сучья, как лапы по земле, отчего крестьяне и называют их лапником и
рубят без пощады и без вреда дереву на всякие свои потребности; они даже утверждают, что ель лучше и скорее достигает строевой величины, если ее подходить, то есть обрубить нижние ветви.
Топоров оказалось два, работники зачали
сучья да и валежник
рубить, костры складывать вокруг привала и, когда стемнело, зажгли их.
Я думал, что отростки вытягивают сок из старого тополя, а вышло наоборот. Когда я
рубил их, старый тополь уже умирал. Когда распустились листья, я увидал (он расходился на два
сука), что один
сук был голый; и в то же лето он засох. Он давно уже умирал и знал это и передал свою жизнь в отростки.
И старший сын перестал хозяйничать, и деревню сселили, а лозина все росла на чистом поле. Чужие мужики ездили,
рубили ее — опа все росла. Грозой ударило в лозину; она справилась боковыми
сучьями, и все росла и цвела. Один мужик хотел срубить ее на колоду, да бросил; она была дюже гнила. Лозина свалилась на бок и держалась только одним боком, а все росла, и все каждый год прилетали пчелы обирать с ее цветов поноску.